Содержание → Третья часть ЧЕРНАЯ РЕЧКА Т. О. Л. И. К. → Часть 4
Часть 4. Глава 19.
Молодой, скуластый, темноволосый Геннадий Павлович сказал неохотно: — Ну, был. .. Я недолго был, успел в Германии повоевать в сорок пятом. .. При чем тут это?
Вертлявый Жорка Линютин (он все время липнул к Олегу) тонким голосом разъяснил:
— Как это "при чем"? Вы скажите: разве на фронте прощали, если человек убегает в трудный момент?
— Фронт — дело суровое, я вам такого не пожелаю. .. Я не понимаю, от какого трудного момента убежал Нечаев?
— Ну, гроза же была! Он сам говорит — опасность! — воскликнул Олег.
Геннадий Павлович прямо глянул на Олега:
— Ну, а зачем она, такая опасность? Кстати, командиров, которые людей под опасность зря подставляют, на фронте по головке не гладили.
Олег порозовел. Проговорил сквозь зубы:
— Это не зря. Это было испытание.
— А матери Нечаева за что такое испытание? Сын обещал вернуться, на улице гроза, а его нет. .. Вы вообще когда-нибудь о матерях думаете?
Примолкли. А у Толика даже перехватило горло — от благодарности к вожатому, от мысли о маме. Оттого, что сейчас Наклонов потерпел наконец поражение. И Толик добавил Олегу от себя:
— Ты не за то придираешься, что я ушел с самолета! Ты злишься, что я с тобой спорить начал! Что Шурке помог!
Эта догадка раньше была неясной и лишь сейчас превратилась в четкую мысль. Толик бросил ее в Олега как гранату.
— Врешь ты! — крикнул раскрасневшийся Олег. — Больно ты мне нужен! И Шурке!
— А тогда чего тебе надо? Ну, ушел я с самолета, что случилось? Вам-то хуже не стало!
Олег воткнул в него злорадный взгляд:
— Нам-то хуже не стало. Хуже тебе. Ты — дезертир!
Толик сжался. И запах гнилого тряпья опять появился во рту.
— При чем тут дезертир, если ему домой надо было? — сказала веснушчатая Лариска, глядя на Толика с жалобным сочувствием. И остальные смотрели: кто с любопытством, кто вроде бы тоже с жалостью, кто с ехидством.
Толика поднял с кровати толчок злости. Злости на себя, на Олега, на тех, кто слушает и ухмыляется. И на тех, кто смотрит жалостно. Бывают минуты, когда ничего не страшно. Можно тогда и в любую драку кинуться, и сказать все без утайки.
— Да, меня мама ждала, это правда! Но то, что я струсил, тоже правда! Я боялся грозы! Я знаю, что виноват! Но Наклонову-то что теперь от меня надо?
Кажется, все растерялись. Олег мигал удивленно и даже боязливо. Толик сказал звенящим голосом:
— Я ведь не перед тобой виноват, Наклонов, а перед собой. А на тебя мне теперь наплевать, раз ты меня так. .. тоже бросил! Я знаю, чего ты хочешь!
— Чего? — щуря злые глаза, спросил Олег.
— Чтобы я все время ходил виноватый! А ты будешь командовать всеми! .. И над такими, как Шурка, издеваться. .. И надо мной, да? ! Хочешь меня лагерным придурком сделать?
Никогда не знаешь, где скажешь не то слово. Только что слушали Толика в тишине, а тут вдруг засмеялись, задвигались. Олег по-клоунски развел руками: видите, мол, какой он?
И Толик не выдержал, выскочил из палаты, из дощатой гулкой дачки второго отряда. ..
Нет, его не "доводили" открыто. И в редколлегию выбрали (он там дважды раскрашивал заголовок стенгазеты), и даже назначили ассистентом к дружинному знамени. Но если, скажем, дежурит Толик по палате и требует, чтобы все заправили койки и подобрали мусор, никто не спорит, старательно кивают, а потом разбегаются — а постели мятые и на полу бумажки, сосновые шишки и грязь с подошв.
Или заходит Толик в палату перед мертвым часом, а на кровати стоит Жорка Линютин и с дурацким видом декламирует:
Закладки
- — Ой. .. С Новым годом, Арсений Викторович!…
- — Я. .. так. Мы с ребятами в войну играли, —…
- Компания была все та же, с которой Толик познакомился…
- — Вот-вот. .. Ну, и так уж получилось у меня.…
- — Вот обрадовался-то! — воскликнул Толик. —…
- — Ну, Толик, ты в самом деле. .. Ты — человек, приносящий…
- Курганов посмотрел на него исподлобья. Блестящие голубые…
- Курганов спросил: — Ну, а как там. .. мое творение?…
- Толик уже ясно представлял себе чудесный подводный…
- — Мне с собаками много пришлось дела иметь, не удивляйся.…
- "Может, рвануться и удрать? — суетливо думал Толик.…
- — Не буду! Рассказала Марина — то, что видела…
