Содержание → Вторая часть РОБИНГУДЫ ЭПИГРАФ → Часть 2
Часть 2. Глава 11.
— Я. .. так. Мы с ребятами в войну играли, — приврал Толик. — А потом я вот. .. решил зайти.
— Замечательно решил. .. — Курганов поспешно убрал со стола газеты, задвигал стулья. — Вот сейчас мы и чаек сразу сообразим. После жарких боев чаек полезен. А? Ты не спешишь?
— Да нет. .. — пробормотал Толик, представив, как топчутся у ворот преследователи.
— Прекрасно. .. А то мы так давно не виделись. Я. .. признаться, я думал: уже не обиделся ли ты? В последний раз я, кажется, был как-то не так. .. не очень гостеприимен. .. Да?
— Нет, что вы! Это я сам. .. Ну, сам такой лентяй, никак не собрался зайти. Да еще мама болела, да экзамены потом. .. — Толик согнулся и стал чесать под коленом рубчик.
— А с мамой что? http://consumerstore.ru — встревожился Курганов.
— Сейчас уже все в порядке!
Комната Курганова тоже казалась веселой и (если можно так сказать про комнату) помолодевшей. Наверно, потому, что впервые Талик видел ее днем. Солнце рвалось в окна. Марлевая занавеска парусом надувалась у открытой форточки. Шелестела на краю стола открытая книга. Шкуры на полу не было, пахло вымытыми половицами.
Хронометр стоял на подоконнике. Желтые винты, ручки и кольца разбрасывали лучистые блики. Стучал хронометр все так же — словно ронял на стекло медные дробинки. И в дробинках этих, казалось, тоже вспыхивают солнечные звездочки. ..
Карта на стене, рисунок с Нептуном, некрашеные доски полок — все было светлым, все отражало радостные лучи. Лишь черный камин выглядел сумрачно, он был не нужен лету. Толик пожалел камин и приласкал его глазами: не грусти. Глаза прошлись по чугунным завиткам от пола до узорчатого карниза, скользнули выше. .. И оттуда, со стены, глянул на Толика Крузенштерн.
Тот самый Крузенштерн с его, Толькиного, портрета.
— Ой, — шепотом сказал Толик. — Значит, повесили портрет. ..
— А как же! Сразу и повесил, как ты ушел тогда. Замечательный рисунок. И стихи прекрасные. ..
Толик застеснялся, подошел к камину, уперся ладонями в холодный чугун. Из каминной пасти дохнуло по ногам неприятным холодком. Толик зябко переступил и, задрав подбородок, уставился на рисунок. Перечитал свои строчки.
Нет, стихи сейчас не казались ему хорошими. Так себе. .. И рисунок был не такой уж удачный. И Крузенштерн смотрел с него не в синюю даль океана, а прямо на Толика. Укоризненно смотрел: "Что же ты не приходил столько времени? "
Чтобы оправдаться перед Крузенштерном и Кургановым, а заодно и перед собой немножко, Толик сказал:
— Я заходил в весенние каникулы, а у вас закрыто было. .. А потом я подумал: приду, а вы, наверно, работаете. ..
— Сейчас не работаю, отпуск. ..
— Да я не про эту работу. Я думал, что книгу пишете, — вздохнул Толик.
Арсений Викторович подошел к Толику со спины, положил ему на плечи свои ручищи.
— Видишь ли, с книгой я тоже. .. кажется, все.
Толик крутнулся у него под ладонями.
— Кончили? Правда?
Голубые глазки Курганова смущенно радовались. Он потрогал рубец у краешка рта, словно хотел придержать неловкую улыбку.
— Видишь ли. .. самому не верится. Столько лет. А теперь страшно даже. .. Но делать нечего — кончил.
— А когда напечатают?
— Ну. .. что ты, дорогой мой. До этого еще. .. Я и не показывал никому пока. Главное, что дописал. .. Пойдем-ка за стол.
В углу на табурете уже булькал новый электрочайник. Толик запоздало сдернул пилотку, снял ремень с фляжкой, положил на подоконник рядом с хронометром. Незаметно подмигнул хронометру. Придвинулся с табуреткой к столу.