Содержание → Вторая часть РОБИНГУДЫ ФЕНИКС → Часть 5
Часть 5. Глава 18.
— Клятву? Это, что ли, с кирпичом над макушкой? — понимая, что все кончено, сказал Толик. — Много хотите. Я к вам в рабы не записывался.
— Ну и гарцуй отсюда, — подвел итог Олег.
Толик сделал равнодушно-презрительное лицо и пошел, не оглядываясь. И прижимал к боку изо всех сил папку.
Сзади вдруг по-разбойничьи свистнули (видимо, Семен: он только и умел одно делать хорошо — свистеть вот так). Толик вздрогнул в душе, но не оглянулся, не ускорил шага.
Арсений Викторович долго не открывал. Постучав третий раз, Толик с огорчением решил, что Курганова нет дома. И лишь тогда услышал за дверью шаркающие шаги.
Курганов показался Толику больным. Был он в свитере и шлепанцах из обрезанных валенок. С помятым лицом и сумрачно-рассеянными глазами.
— А, Толик Нечаев. .. — сказал Курганов странно, с медленным вздохом. — Заходи. Я недавно про тебя думал.
Толик встревожился. Сперва решил даже, что Курганов опять выпил. Но нет, запаха не ощущалось нисколечко.
Настроение Курганова было непонятное, и Толик не решился сразу говорить о третьем экземпляре. Он оставил его в сенях — незаметно сунул за кадушку у дверей. И сразу подумал, что это глупо: Арсений Викторович мог заметить папку, еще когда отпирал дверь. Теперь спросит: "Что ты мне принес? "
Нет, ничего он не спросил. Кивнул на табурет:
— Садись. .. — И сам тяжело сел на заскрипевшую кровать.
В непонятно-беспокойном молчании Толик оглядывал комнату. Все было как раньше: солнечно, просторно. Смотрел со стены Крузенштерн, привычно стучал хронометр. И все же чувствовалось что-то неуютное. Толик скоро понял что! Пахло остывшими углями и золой. И точно — в камине чернели головешки и светлел серый пепел. Из-под пепла блестело стеклянное донышко. Наверно, Курганов не спал ночь, сидел у огня. Может, не давали покоя всякие мысли? О дочери Лене вспоминал, которая не пишет? Или разные тяжелые случаи из своей жизни? Толик догадывался, что случаев таких было немало.
Словно услыхав мысли Толика, Курганов сказал глуховато:
— Ты на меня не обращай внимания, сегодня я такой. .. невыспавшийся и хворый. Видно, стариковская бессонница. ..
— Я понимаю, — кивнул Толик. Догадка его оказалась правильной, и от этого тревога за Курганова сделалась меньше.
— Что ты понимаешь? — ласково и грустно улыбнулся Курганов.
— Ну, когда не спится и мысли разные. .. Как колючая проволока в голове.
— Господи, а у тебя-то с чего? — тихо сказал Арсений Викторович.
— А из-за всего. .. Это трудно. .. Я не знаю, как сказать.
— А ты скажи, как получится. Как думаешь. ..
— Но. .. я думаю совсем глупо, — жалобно усмехнулся Толик.
Курганов молчал.
— Ну, совсем глупо, — прошептал Толик. — Мне такое кажется. .. Будто я виноват, что Головачев застрелился.
Курганов мигнул. Нахмурился. Потискал подбородок.
— Это не глупо. Так бывает. .. Может быть, ты и в самом деле в чем-то виноват?
— Ну. .. в чем-то, наверно. .. — насупленно признался Толик (раз уж пришло время признаваться! ) — А Головачев-то при чем?
— Кто знает. .. Может быть, твоя вина похожа на его вину?
— На его вину? А разве он виноват?
— А разве нет? Ты подумай. И про него, и. .. про себя.
— Я и так все время думаю, — пробормотал Толик. — Я запутался. Можно, я расскажу?
Курганов кивнул. И Толик рассказал все, что с ним случилось в походе и потом. Иногда он просто давился от стыда и замолкал. Курганов не торопил. И было слышно, как тикает хронометр. От его уверенного стука делалось легче, и Толик продолжал. И проговорил в конце концов:
Закладки
- — Долго думал? — спросила Варя. — Ага. Вчера…
- — Мне с собаками много пришлось дела иметь,…
- Ключик с головкой в виде медного диска торчал…
- Уходя на работу, мама растолкала Толика. — На…
- — Петр Иванович. .. Все считают вас прекрасным…
- — Круче к ветру! Да что могут сделать рулевые,…
- Курганов спросил: — Ну, а как там. .. мое творение?…
- Олег быстро отошел на два шага, поднял к лицу ладони…
- "День двадцать шестого ноября по новому стилю…
- — Мало ли. .. Я думаю, она могла рукопись просто-напросто…
- — Право же, Макар Иванович, вы опять за свое.…
- Когда ясное небо уже было испещрено звездами и теплый…
- Шурка, видно, ощутил спиною этот миг. Тоненькая…
- — Воля ваша, Николай Петрович, как в милости,…
